Закон о региональных языках нужен судьям и прокуратуре для принятия «нужных» решений. Пролоббируют
05.03.2014
Олицетворение интересов Востока с законом «об основах государственной языковой политики» является не более, чем пропагандой, потому что действующий закон на практике показал, что цели и задачи у него были совсем другие.
Придя в суды после принятия «языкового закона», мы столкнулись с таким явлением как манипуляция судьями и прокурорами законами через некорректный перевод. Механизм принятия незаконных решений судами уже был отработан – в деле появляются документы на русском, например, участник процесса просил о переводе на украинский, чтобы сравнить с настоящим текстом законодательства, судья отказывал в переводе, а дальше принималось решение, в котором судья сам становился переводчиком, на что не имеет права. При этом в процессе такого вот перевода из норм законодательства исчезают целые предложения, появляются утверждения, которых в законах нет. Благодаря некор��ектному переводу судьи и прокуратура протягивают абсолютно незаконные решения, запутывая стороны процесса и снимая с себя ответственность.
То есть, существующий закон «Об основах государственной языковой политики» направлен, прежде всего, против тех, кто не знает в совершенстве украинского языка, что позволяет судьям предложить вести часть документов на русском и подтасовать решение. За время работы этого закона мы сталкивались с таким цинизмом в судах, при котором русскоязычные участники процесса, понявшие, что их просто пытаются «сделать» переводом, начинали требовать перевода всех доказательств на украинский государственный, а судьи заявляли: «А Вы готовы заплатить за перевод с русского на украинский?» (судьи Донецкого апелляционного административного суда Бадахова, Гайдар, Чумак дело №2а/0570/7698/2012). В одном из процессов судья Ястребова (дело №2а/0570/7705/2012) прямо заявила мне, что в законе написано, что «у разі необхідності» доказательства переводятся на украинский язык, так вот она лично необходимости не видит, поэтому мое ходатайство о переводе экспертизы на украинский с русского не удовлетворяет.
Мы много насмотрелись таких дел. Прокуратура намеренно путала русское законодательство с украинским и подменяла понятия, утверждая, что ошибки в решении суда или постановлении прокурора не являются основанием для его отмены. Мы возражали, что это норма законодательства РФ, в украинском законодательстве такой нормы нет. Прокуроры смотрели на нас рыбьими глазами, в которых читалось «не докажешь». Судьи пытались спросить, почему я так возражаю против употребления в судебных решениях слова «вбачається», на что я объясняла, что это слово означает болезненное психическое состояние «видится, мерещится», что вряд ли совместимо с работой судьи или прокурора («вбачається» судьи позаимствовали из прокурорских документов). При этом я сама – филолог, причем русскоязычный. Меня трудно заподозрить в ультранационализме, но… Я очень прошу законодателей, которые собираются менять закон и языках, задуматься над истинными последствиями для людей этого законотворческого документа. Законодательная база во всех странах есть только на одном, государственном языке не потому, что страны такие националистически настроенные, а потому, что это позволяет защитить граждан от коррупционных действий судей, простейшим методом подтасовки решений для которых всегда есть и будет вольный перевод. Приглашение переводчика (Богомолова В. Ф) на один из процессов (дело №2а/0570/7698/2012) в Донецке по моему требованию ужаснуло всех, потому что эта женщина абсолютно не владела украинским, являясь преподавателем какой-то гимназии, и несла такую ахинею, что судья Бадахова начала ей диктовать перевод так, как было выгодно тройке судей. В результате этого судебного перевоплощения возникали слова «Настанова» - «Установка», а объект повышенной экологической опасности превратился в обычный, абсолютно безопасный объект, от чего вздрогнули жители соседних домов, где собирались начать стройку. Казалось бы – а что такого? Просто эксперт заявил, что он не знает украинского, поэтому писал на русском, а судьи отказались удовлетворить просьбу перевести с русского на украинский. Так просто – и жизни более 500 человек оказались в опасности, потому что «Донецкая областная коллегия адвокатов» договорилась с судьями «поиграть в перевод».
Были и другие случаи чудесного перевоплощения норм законов в исполнении прокуроров. За счет умения подтасовать и с честным видом утверждать, что «черное - это немножечко беленькое» прокурор Олег Сюсяйло из Макеевки дорос из рядового работника прокуратуры района вначале до первого зама прокурора г Донецка, а потом и до прокурора области. При этом главным «достоинством» Сюсяйло было умение читать законы следующим образом: «…до розмежування земель державної і комунальної власності, на території м Донецька усі землі перебувають у державній власності. Земель, які б перебували у власності територіальної громади міста, немає» (09.06.2009 подпись Сюсяйло). Это утверждение у экс-прокурора Донецкой области Сюсяйло получилось в результате передергивания, потому что в законе есть норма о праве местного самоуправления заниматься всем землеотведением до размежевания земель коммунальной и госсобственности. Перекрутив фразу, Сюсяйло уже начинает утверждать, что земли коммунальной и государственной собственности не разделен��, поэтому неизвестно, где государственная, а где коммунальная, а государство – приоритет, поэтому считается, что все земли пока государственные. В стиле известного софизма «Что ты не терял – ты имеешь. Рога ты не терял, поэтому у тебя рога». Страдали от этого логического кульбита прокурора люди, которые пытались отвести придомовые территории под свои дома, потому что из утверждения Сюсяйло следовало, что отводить нечего, все земли государственные, а для их отведения нужно согласие Верховной рады. С подачи прокурора Сюсяйло в проектах землеотводов в Донецке так и писали – код земли – «земли Верховной рады». Это под жилыми домами в центре и на окраинах. Так что практический смысл закона о языках понятен, и направлена эта игра в перевод против абсолютно всех граждан Украины, которые хотят защитить свои права, получив законные решения судов или прокуроров. Я думаю, что не аргумент «а мы назначим хороших судей, и они этого делать не будут». Борьба с коррупцией ведется не через персоналии, а через внедрение механизмов, которые создают максимально неблагоприятные условия для коррупционных действий.
То есть, если Вы, дорогие законодатели, хотите, как говорят, «сделать людям хорошо» и собираетесь оставить в законе о языках норму о возможности и допустимости использования в государственных инстанциях и судах языков региональных меньшинств, будьте добры перевести все законы и нормативные акты на ВСЕ языки региональных меньшинств, выполнить эту работу качественно, примите тексты переводов решениями Верховной рады и несите за корректность этих переводов ответственность, разместив все официальные переводы законов на все языки нацменьшинств на сайте Рада рядом с текстами законов на украинском языке. Потому что в силовых структурах штатных и профессиональных судебных переводчиков у нас в стране нет. Переводчик должен обладать знанием не только языка, но и предмета обсуждения, т е это должен быть одновременно лингвист и юрист с опытом работы в прокуратуре, а судебный – в суде. Обычный преподаватель переводить тексты в суде и прокуратуре не может, потому что не знает юридической подоплеки и переводит с потерей смысла и искажением. В Украине нет ни штата такого рода переводчиков, ни школы их подготовки. Но без этого, разрешая переводы, Вы весь Юго-Восток бросите в пучину юридического хаоса, оставив для судей и прокуроров возможность обманывать людей и принимать незаконные решения, пользуясь тем, что человек по наивности согласился изучать документы и доказательства не на государственном украинском языке. Люди таким образом лишаются своей собственности, свободы, теряют дома, земельные участки, а правоохранительно-судебная система богатеет при полной поддержке иллюзии соблюдения права говорить на родном языке.
С уважением, Наталья Кашкевич («Спілка будівельників Донбасу»).
Р. S. Название нашей организации мы всегда намеренно пишем на украинском (по юррегистрации), потому что при переводе Спілка дает два варианта – «общество» или «союз»
Автор: Кашкевич Наталья Владимировна
